Вернувшись из Москвы после двухдневного визита 7-8 мая 2014 года, Лукашенко не стал играть в традиционную многодневную молчанку, а уже сегодня, 9 мая, доложил стране об итогах переговоров с Путиным и Медведевым.
В общем, ему было чем похвалиться: накануне Дня Победы Лукашенко одержал свою, пусть маленькую, со множеством оговорок, с коротким поводком, на котором его будет держать Москва в ближайшие три года, но всё же победу.
Нефть и нефтепродукты
По словам Лукашенко, ему удалось частично решить вопрос насчет экспортных нефтепошлин.
«Мы договорились, что постепенно их будем снимать: в будущем году примерно половина остается в Беларуси, а с 2016 года я полагаю, что решим вопрос и об остальной части», – сообщил Лукашенко, уточнив, что договоренность есть только на 2015 год.
«В 2016 году мы вернемся к этому вопросу, и я уверен, что в течение двух лет мы полностью снимем эти пошлины и будем цивилизованно торговать», – уточнил белорусский правитель.
«Мы решили на десятилетие вперед вопросы поставок природного газа (он и раньше был решен) и нефти в тех объемах, которые бы мы хотели, с перспективой увеличения, если это нам будет нужно», – доложил Лукашенко. – «Но пока это 23 млн тонн– для нас этого предостаточно, чтобы загрузить нефтеперерабатывающие заводы, для обеспечения внутреннего рынка и поставок на внешние рынки».
Договоренность с Россией по нефтепошлинам позволит в 2015 году оставить в стране от 1,5 млрд долларов.
«И около этого будет перечислено в российский бюджет», – резюмировал Лукашенко.
Мифические $2 млрд. кредита, версия 2.0
«Мы договорились, что Российская Федерация, как и было обещано, перечислит нам $2 млрд, это произойдет уже в мае, для пополнения ЗВР», - заявил Лукашенко/
«Думаю, через неделю этот вопрос мы решим практически»,– добавил он.
«На $500 млн в будущем году Россия прокредитует нашу экономику. Это $2,5 млрд (суммарная кредитная поддержка РФ Беларуси в 2014-2015 годах – ИФ), крупный финансовый шаг со стороны России».
Под «Как и было обещано» следует понимать договоренности, якобы достигнутые в конце прошлого года. В декабре было объявлено о готовности РФ выделить Беларуси $2 млрд.: $450 млн. за счет бюджета и оставшуюся часть предполагалось закрыть коммерческим финансированием.
$500 млн. по елку Лукашенко положил ВТБ, подсобив синеокой поддержать ЗВР, $450 млн. за счет бюджета по-прежнему являются предметом переговоров между РФ и РБ, оставшаяся часть покрыта загадочным интеграционным туманом.
Тем не менее, от $1,5 млрд. в будущем году от нефтепошлин и сомнительные до $2 млрд. или что от них еще осталось позволили Лукашенко пообещать стране не проводить очередную девальвацию белорусского зайчика.
12-15% девальвация за год
«Никакой девальвации мы не планируем», –заявил Лукашенко, понимая, что ему никто не поверит.
Он отметил, что не поддерживает (и никогда не поддерживал – только вот выбора не было) идею одномоментной девальвации.
«Кому-то это хорошо, например, экспортерам. Но это глоток воздуха на какое-то мгновение. Но есть другая сторона: это больно может ударить по всему населению. Это же всплеск цен, и притом приличный. И потом, другим концом это ударит и по этим же экспортерам. Нам это надо? Нам это не надо», – резюмировал белорусский правитель.
Он отметил, что сейчас белорусские власти «курс не держат посиневшими руками».
«Мы и так сегодня процентов на 7–8 с начала года девальвировали – плавно, аккуратно, без гвалта и шума. Зачем же сегодня увеличивать цену на валюту, если такой необходимости сегодня нет?.. Если мы еще до конца года девальвирует ее на 5-7%, ничего страшного не произойдет: и люди к этому привыкнут, и мы вас к этому подведем через увеличение зарплаты», – заключил Лукашенко.
Таким образом, он установил новый прогнозный уровень девальвации белорусского рубля на текущий год – 12-15%.
Он отметил, что вся (или почти вся) валюта пойдет в ЗВР.
«Нам надо, чтобы народ видел, что деньги есть. Если надо будет поддержать валюту, мы ее поддержим», – пообещал Лукашенко.
Авто белорусской сборки
«Мы урегулировали вопросы продажи наших автомобилей на российском рынке», – сказал Лукашенко, высказав мнение, что проблема поставок белорусско-китайских автомобилей Geely на российский рынок не должна быть темой для двух стран, «чтобы ее обсуждать в таком контексте и испортить отношения с Китаем».
«В конце концов, китайцы могут обидеться и сказать россиянам: неужели 25 тыс. автомобилей обвалят рынок в России», – сказал он, но согласился с необходимостью повышения уровня локализации белорусско-китайских автомобилей.
«Но это в один раз не делается. Мы за два года локализуемся на 30%, к 2018 году – на 50%», – сообщил он итоги договоренности с РФ.
Дальнейшая локализация требует иного уровня производства.
«Мы договорились с китайцами, что они выделяют нам кредит в размере $240-250 млн, и мы построим суперсовременный завод. Это будет уже наш автомобиль. Но тогда мы будем их производить, может быть, и 250 тыс. в год, а не 35–40 тыс., как мы планируем в этом году», – сказал Лукашенко.
«Мы договорились, что порядка 2% от общего количества автомобилей такого класса мы поставим в Россию отсюда».
Не взбрыкнет
«Вопросы, которые нас волновали, нам удалось снять. Но при этом надо понимать, что мы там не ходили с протянутой рукой по Москве, по Кремлю, что-то выпрашивая. Это был компромисс», – Заявил Лукашенко.
«Мы не будем блокировать подписание договора (о создание ЕАЭС)», – назвал он цену договоренностей.
Вместе с тем, он оставил себе поле для маневра (для взбрыкивания).
«Если не сможем сделать большой шаг, тогда нужно идти маленькими шажками вперед... Я поручил правительству тщательно проработать все направления этого договора с тем, чтобы окончательно к 29 мая иметь четкое представление, что мы будем подписывать, как подписывать, что мы будем иметь от этого экономического союза. Мы займемся анализом, в чем уступим, а что получим, все взвесим и подпишем 29 мая этот договор», – заключил Лукашенко.
Впрочем, достигнутые в Москве экономические договоренности нельзя назвать платой Кремля только за интеграционную лояльность Лукашенко – ему деваться то особо было некуда. Скорее, сработала политическая гибкость Лукашенко в украинском вопросе.
Сделанное им сравнение трагедии в Одессе с Хатынью можно назвать одним из самых дорогих высказываний политического сезона 2014 года. Только денежная оценка этой домашней заготовки за 2 года затянет на сумму не менее 4 млрд. долларов.