13 марта начальник управления Госавтоинспекции МВД Беларуси Александр Менделев провел встречу с журналистами по поводу инцидента, произошедшего вечером 2 марта на 8-м километре трассы Минск — Микашевичи, в котором из-за непрофессионализма инспекторов ГАИ, пытавшихся остановить пьяного водителя, пострадали другие участники дорожного движения. Предлагаем вашему вниманию фрагмент стенограммы (без купюр и редактирования)
— Так а были проблемы со связью или не были?
— Понимаете, как бы, это тема для разбирательства. Нашего, внутреннего, потому что на сегодняшний день у нас великолепные радиостанции, и всё нормально работает. Поэтому…
— Почему другие патрульные машины близлежащих РУВД не приехали, потому что там же минут двадцать, наверное, погоня была?
— Ну, опять же, это ж тема, мы будем выяснять это всё, есть же пострадавшие…
— Вот 2-го произошло, а только вчера, началось вот это, как бы, движение и шум, а вот…
— Не-не-не, движение и шум начались не вчера, просто некоторые руководители неправильно это поняли. Незакончено разбирательство, я буду сейчас вот тут всё, что они сообщают… Мы все это будем оценивать, насколько оно верно и сравнивать.
— Мы не знаем, что они вам сообщили. Вы же сказали, что для журналистов эта информация открыта.
— Открыта. Но я говорю, что ну… подробности в трансляцию не говорили, они услышали, значит, сообщение по радиостанции, потом выдвигались туда, не успели выйти. Не успели то сделать. Ну…
— (адвокат пострадавших Вера Стремковская) Кто дал приказ все-таки людям остановиться в машинах на дороге и сидеть в машинах? Кто этот приказ дал?
— Ну не спешите, ну, понимаете, ведь всегда надо говорить, основываясь уже, когда это закончится.
— (неразборчиво) …эти инспекторы, которые устроили самодеятельность, или поступал приказ сверху о, скажем так, таких действиях, которые происходили на вот этом участке дороги?
— Ну я бы сказал еще раз — не самодеятельность, а неграмотность и непрофессионализм.
— Ці тлумачаць як свае дзеянні, чаму яны спынялі непасрэдна машыны на трасе, а не выкарыстоўвалі свае машыны, хаця ў іх было дзве машыны?
— Да.
— Чым яны гэта тлумачаць?
— Опять же, что не успевали подъехать, не успевали, ну… У них были готовы вот еж «Диана», так называемый, для того, чтобы раскатать его…
— (Стремковская) Назовите, пожалуйста, фамилию этого человека.
— Ну давайте мы оставим, когда закончится разбирательство.
— (Стремковская) Нет, пожалуйста, назовите, потому что он уже сделал это. И мы знаем, что он уже сделал это. Назовите его фамилию. Он заставил остаться в машине трехлетнего ребенка и всю семью. Назовите его фамилию, пожалуйста. Это граждане Республики Беларусь. Мы имеем право знать. Назовите его. Это сотрудник ГАИ, ваш подчиненный.
— Подождите, значит… Давайте так, будет закончено разбирательство — всё будет рассказано.
— (Стремковская) Назовите сегодня его фамилию, потому что мы обратились с жалобой в государственные органы власти…
— …и тогда мы предоставим все документы.
— (Стремковская) …я защищаю право на жизнь этих граждан.
— Понимаете...
— (Стремковская) Скажите, кто оставил их в машине. Кто?
— Я вам еще раз говорю — надо это разобрать. Я думаю, что в течение пяти дней оно будет закончено. В принципе, всё ясно, только хочется выехать на место и довести это… Сопоставить с временем, с прохождением информации. Ну есть вот эти все моменты.