Беларусь – не изгой: "...некорректно связывать нас только с Венесуэлой и Ираном и относить нас к группе государств-изгоев, потому что у нас хорошие отношения со многими другими странами...".
С Венесуэлой по нефти еще не договорились: «Мой хороший друг Чавес сказал, что мы можем добывать нефть. Если мы договоримся, то откроем месторождение и добудем первую тонну белорусской нефти на венесуэльской земле в декабре, во время моего визита».
Лукашенко лучше, чем БНФ, а Чавес умнее: «Чавес – ярый сторонник независимости своей страны. Я тоже. Мне в чем-то тяжелее, чем Уго. (...) Он очень умен и отлично справляется».
Царь – это традиция славянских народов: «Нас критикуют за сильную власть, но такова традиция славянских народов, России, Белоруссии и отчасти Украины (...) Резкие перемены ведут к хаосу. Путин тоже вернулся к традиции после эпохи Ельцина».
Быстрых перемен не будет: «... Власть не деревенеет и модернизируется, иногда медленнее, чем хочет Запад, но это его проблема. Не надо нас торопить. Давить на нас и предъявлять ультиматумы бессмысленно».
Защитники России на всякий случай: «Россию некому защищать на Западе, и наша армия выполняет функцию щита на случай необходимости... Русские очень хорошо понимают, что потерять Белоруссию – значит получить противника у ворот Москвы. Для России это оборонительный пояс».
Путин слаб в математике: «... (Путин) сказал это (что Россия субсидирует белорусскую экономику) российскому народу, потребовавшему, чтобы он объяснил причины, по которым душит Белоруссию, единственного оставшегося у нее союзника, свято выполняющего все свои обязательства. Путин был вынужден отвечать, но он либо не силен в арифметике, либо его плохо проинформировали, либо он знает другие методы бухгалтерии. В результате мы были вынуждены изыскать 2,5 млрд долларов, чтобы заплатить. И мы заплатили. Прибыль "Газпрома" здесь выше, чем в Германии, учитывая расстояния".
Северный поток: «У них полно амбиций и денег. Если бы денег было меньше и их считали, ими бы так не разбрасывались. Я их предупреждал, что это халтура. Предупреждал, что в Балтике есть корабли, затонувшие в Первую мировую войну, и к этой пороховой бочке добавились возражения государств. Не надо упрямиться. Пусть приезжают, пусть работают через Белоруссию, но пусть уважают нас».
Требования по демократизации – это смешно: «Государство гарантирует белорусам больше прав человека, чем та же Испания. ... Нам не приходилось использовать ни слезоточивый газ, ни водометы, что для вас является нормой, – и где же права человека?».
Козулин может радоваться, что получил пять с половиной, а не пожизненное: «Мне все равно, Козулин это или Петров... Суд принял решение, и тот отправился в тюрьму за определенные преступления. У нас нет политических преступлений (в уголовном кодексе)... Пять с половиной лет – не такой уж большой срок. У нас есть еще пожизненное заключение и смертная казнь».
Лукашенко жаль, что Путин уходит, потому что он "к нему привык": "Когда знаешь кого-то и его политику, ты можешь предвидеть его шаги. У нас был конфликт из-за энергии, но мы всегда приходили к согласию и всегда были друзьями. У меня нет резиденции в Сочи, но если завтра мне, например, надо будет туда поехать, я позвоню ему, и он предложит мне свой дом. Его дверь всегда открыта, чтобы всегда входил кто хочет и с кем хочет».
95% белорусов проголосовали за Лукашенко и фальсификация итогов в угоду ОБСЕ: «За Лукашенко проголосовало 95% населения. Европейцы сказали мне, что признают выборы, если цифры будут скромнее. Я сделал все что мог и получил 82,6%. Меньше не мог. (...) Я предложил европейцам: пусть, если не верят, приедут, и за 10-15 млн. долларов повторят выборы и присутствуют на всех избирательных участках. И если я выиграю, вы откроете все двери Европы для Белоруссии. (...) Они прекрасно знают, что я их выиграю, и у Лукашенко нет альтернативы. Они же хотят, чтобы власть была чем-то малопонятным, как на Украине, где украинцы уже сыты этим по горло. Но мы не хотим разрушать страну».
Лукашенко не хочет в тюрьму, а выступает за диалог с Западом: «Самое главное - поддерживать диалог с Западом. Пусть не говорят: "Лукашенко – в тюрьму, не пускайте его в Европу". Я уже в Европе. Бог решил, что Беларусь будет в Европе. Если меня не пустят в Испанию и не дадут визу, Бог с ними, я тогда не дам визу их королю, если он захочет сюда. Это не вежливо. (...) Если мы захотим сближения и ЕС будет достаточно решителен, мы сядем за стол переговоров. Мы хотим этого, и всегда об этом говорим, но ЕС не хочет и поэтому ставит неприемлемые условия».
И глаз как у орла - в России излишне жесткая вертикаль: «Я из Минска вижу, что происходит в Бресте и Витебске каждый день, но из Москвы не видно, что происходит за Уралом, в Тюмени, на Чукотке или во Владивостоке. Поэтому у руководителей российских регионов должно быть больше полномочий и прав на принятие решений, чем у региональных лидеров в Беларуси».
Европа должна признать роль Сталина: «Несмотря на многочисленные недостатки, наше прошлое в целом героическое. Что касается Сталина, он много сделал во время войны, и Европа должна признать роль СССР и его лидера в победе над фашизмом... (касаясь) невинных жертв... сегодня нельзя это отрицать, но и преувеличивать не надо. Путин хорошо сделал, что возложил венок в Москве, потому что все это (сталинский террор) заварилось в Москве".
Лукашенко заявил, что в Беларуси репрессии никогда не достигали таких масштабов, как в России, потому что руководители-белорусы всегда пытались сгладить положение, защищали свою землю и старались быть ближе к народу, который был за это благодарен.
«Искандеры» никуда не направлены: «Ни против кого. Это не стратегические вооружения, а более мощные оборонительные системы (...) Нас беспокоит, что поблизости, в Польше и Чехии, устанавливается американская система ПРО, но "Искандер" – это не ответ (на нее)».
«Россия – это моя Россия, какой бы она ни была. Я не займу антироссийскую позицию, хотя некоторые СМИ мне пытаются ее приписать».