Людмила Грязнова, правозащитник:
– Совершенно не похоже на тихий, спокойный Минск. Вдруг все пришли для того, чтобы постоять за свою честь, достоинство. Дай Бог, чтобы мы были свободны и жили в человеческих условиях. Я не думаю, что людей меньше, чем 19-го: людей рассекли по группам, и создается видимость, что их не так много. Результаты? Весь мир увидит то, что здесь происходит, у власть придержащих задрожат коленки и кое-что еще. Люди осознают, что они большая сила, даже если сегодня и не произойдет переломного момента. Хотя у меня ощущение, что что-то произойдет.
Александр Сарна, перформер:
– Власть сама спровоцировала скопище народа, перекрыв улицы: народ собирается – получается митинг. Т.е. вместо того, чтобы предотвращать, власть сама и организует массовость. С точки зрения теории перформанса в противостоянии у «Октябрьской» явно не хватало спонтанности у митингующих. Те, кто с флагами, знали, что делать, остальные просто пассивно наблюдали – не было объединения активистов и зрителей.
Пара с 4-хлетним ребенком:
– Говорят, что на такие акции детей брать не стоит. Надо брать! Потому что мы хотим, чтобы наши дети жили в Беларуси и никуда не уезжали. У нашей дочки это не первая акция, она все время с нами ходит. Мы верим, что наши дети будут жить лучше, чем мы. Они не будут так, как эти в черном с дубинками, стоять никогда, потому что это позор для их родителей.
Игорь «Митек» Корзун, сотрудник пивоваренной компании:
– Я здесь за себя, за своих детей, за свою семью. Я здесь реализовываю свои гражданские права ходить в этом городе, где я хочу и когда я хочу. И никто не в праве мне этого запретить. Конечно, страшно, если дадут по голове. А отстаивать свои гражданские права не страшно.
Глеб Галушко, музыкант:
– Я здесь, потому что меня очень оскорбило рассуждение насчет «элегантности» победы. Если честно, я не сомневаюсь, что, к сожалению, большинство населения пока голосует «ЗА». Но, мне кажется, что в любом фашистском обществе не трудно создать для этого условия. Я не человек тусовки, я законченный индивидуалист, поэтому в толпе я ужасно устаю.
– Куда ты пойдешь отсюда?
– Если по своей воле, то домой...
Змитер Бартосик, бард:
– Я здесь, потому что любой приличный человек, который уважает себя и хочет что-то изменить в этой стране, сегодня должен быть здесь. Как бы высокопарно это не звучало.
Андрей Хаданович, поэт и гражданин:
– Светлые впечатления с неотмороженными ногами. Потому что весна, про которую столько говорили оппозиционные кандидаты, пришла в Беларусь. Более того, мне кажется, что Белорусская Весна начинается и в переносном смысле. Появилось еще больше людей, которые не боятся. Большое количество мрачных силовиков показывают, что этот аппарат, этот режим окончательно испугался. Они нервничают, они делают глупости. Даже становится жаль, что оппозиционеры раскидываются этой энергией и энергетикой. Мне кажется, что это ошибка: такому количеству светлых, готовых к переменам людей просто помахать рукой и сказать: ждем до «Чарнобыльскага шляху». Не знаю, на пользу ли этот тайм-аут. Но хорошо, что со стороны оппозиции, как и раньше, нет никаких провокаций, никакой грубости, никакой агрессии. На постаменте памятника Купале я имел честь стоять рядом, похоже, с самым нежлобским политиком последних лет.
Владимир Подгол, руководитель общественного объединения «Аналитический центр «Информационные и социальные инновации»:
– Акция показала, что настроение у людей оптимистическое: они не намерены складывать лапки и спокойно жить под властью диктатора. Это главное. Акция показала, что приход новых лидеров не сопровождался приходом новых социально-политических технологий. В организационном плане просто не использовано колоссальное число возможностей для выражения протеста. Возникает вопрос: или опять пять лет эти лидеры будут учиться, а мы будем ждать; или все-таки общественность, лидеры общественного мнения как-то соберутся и выработают какие-то сценарии, более эффективные, чем просто стоять, говорить, митинговать. Если говорить конкретно, я не смог услышать, что говорят на митинге. Но я-то могу предположить. А вот что делать с теми людьми, которые впервые попали на такое мероприятие? Для них это было маханием флагами, скандированием «Жыве Беларусь!». И все.
Геннадий Грушевой, руководитель фонда «Детям Чернобыля»:
– У нас были штабы кандидатов, но, к сожалению, не было штаба акции. Поэтому люди были разрознены, не знали толком кто, куда и когда пойдет. Если отсекали одну группу, она потом с трудом находила другую. Что может быть проще, чем изначально наладить связь, распределить роли, дать возможность людям координировать свои действия? К сожалению, пока вся энергия организаторов уходит на штабную работу. Сейчас нужно переключаться. Еще одна особенность, которая мне бросилась в глаза и порадовала: 19 марта в 22.00 на Октябрьской площади собралось около 80% молодежи. Я ходил и с трудом находил своих коллег по парламенту, ветеранов фронтовского движения – их были единицы. А сегодня преобладают люди взрослые. Пришли те, кто, наверное, сообразил, что нельзя оставлять детей один на один с этой властью. Каждый из молодых ребят, кто сидит сейчас на Окрестино, чей-то сын. И люди думают: неужели я буду оставаться дома?
Андрей Кудиненко, кинорежиссер:
– Впечатления возбуждающие. Энергетика была очень позитивная. Мне кажется, эти аресты и вся дурь, которую устроила власть, только подхлестнули людей. Развитие событий, по большому счету, зависело от властей. Им, грубо говоря, пришлось играть черными. Вчера, когда зачистили «майдан», они заявили: «Мы не дадим вам картинки». Сегодня, как мне кажется, они своими руками организовали пространство идеальной картинки, вытеснив людей в парк, где они выглядели гораздо более эффектно. Особенно впечатлило, что практически все проезжающие машины сигналили. И, самое главное, собрались нормальные люди, которые говорили милиции: «Посмотрите, мы что отморозки, купленные подростки, пьяницы?».