Путин перед тем, как лететь в Минск для участия в нормандском саммите по урегулированию ситуации на Донбассе, позвонил Лукашенко и, судя по всему, поинтересовался, есть ли смысл проводить это мероприятие. То есть лететь ему, Путину в Минск по такой сырой погоде или остаться в Кремле, разгребая вызванные санкциями и дешевой нефтью проблемы.
«Собеседники обсудили организационно-технические вопросы подготовки предстоящей во второй половине дня встречи в рамках "нормандского формата" по урегулированию украинского кризиса. Обсуждены основные содержательные моменты документа, который прорабатывается сейчас на уровне делегаций и будет вынесен на рассмотрение лидеров государств в "нормандском формате". Александр Лукашенко и Владимир Путин выразили взаимную заинтересованность в скорейшем прекращении вооруженного противостояния на востоке Украины», - говорится в сообщении пресс-службы Лукашенко о звонке Путина.
На самом деле повода звонка не было. Все детали и наличие/отсутствие прогресса Путин запросто мог бы уточнить у посла РФ в Украине Зурабова, непосредственно принимающего участие в подготовке саммита и работе трехсторонней контактной группы.
Раз уж Путин звонил Лукашенко, то его интересовало нечто большее, чем мог бы поведать Зурабов. Тем более, что Лукашенко занимает многовекторную позицию в украинском вопросе – «и нашим и вашим».
Видимо, информация, предоставленная Лукашенко, удовлетворила Путина.
«Президент России подтвердил свое участие в переговорах в Минске», - говорится в сообщении.